Представляем авторскую рубрику от историка искусства Наталии Семеновой! Интересные истории, неожиданные факты вокруг легендарного парижского арт-дилера Амбруаза Воллара и не только...
Фото Ксении Маршан
Вокруг Воллара и не только...
Герои книг долго не оставляют автора, и бывает обидно, когда прежде неизвестные факты неожиданно всплываю там, где их вовсе не ожидаешь. Вот несколько историй вокруг легендарного парижского арт-дилера Амбруаза Воллара и не только…
Все началось с транскрипции. Если бы не вопрос редактора, вряд ли кто-то заметил бы ошибку. Тогда-то и выяснилось, что в галерее Воллара проходила выставка вовсе не Альфреда-Генри Маурера (Maurer), чьи сценки в парижском кафе понравились Ивану Морозову, а Эжена Мюрера (Murer). Мы поздравили друг друга с исправленной в последнюю минуту ошибкой, и книга благополучно ушла в печать. А речь, между прочим, шла-то всего-навсего о подписи под афишей выставки художника!
Эжен Мюрер. Афиша выставки в галерее Воллара. 1898
Не прошло и месяца, как я наткнулась на знакомое имя: Eugène Murer оказался не только художником, но и коллекционером. Амбруаз Воллар, уверяли знавшие его, был одержим любопытством. Я же называю это любознательностью. Готовясь к поездке на открывшуюся в Институте Курто выставку из коллекции Оскара Рейнхарта (1885–1965), я решила проверить провенансы привезенных в Лондон работ: история бытования картин — моя слабость и тема многолетних исследований. «Прежде чем рассказать вам о Швеции, я вам расскажу о Норвегии» — так начинался урок географии в гимназии моей бабушки. Вот и я, прежде чем рассказать об Эжене Мюрере, расскажу об Оскаре Рейнхарте.
Я давно мечтала побывать в Винтертуре. В Художественном музее этого швейцарского города в 1949 году прошла выставка «Дар Амбруаза Воллара». Увлекшись Волларом, я напрочь забыла, что имя Оскара Рейнхарта мне уже встречалось. «Разве ты не помнишь? Это же его протекция помогла семье Щукиных получить весной 1919 года разрешение на въезд в Швейцарию, — сказал мне внук С. И. Щукина Андре-Марк Делок-Фурко, — у тебя же об этом в книге написано».
Как же Оскар Рейнхарт оказался похож на моих прежних героев! «Я не создан для того, чтобы быть лавочником», — записал в дневнике сын владельца международного торгового дома Volkart Frères. Почти 20 лет Оскар проработал в семейной фирме. Первую картину купил в 1919-м, в год смерти отца, в 1924-м купил поместье и уже на следующий год обустроил на вилле Рёмерхольц (Römerholz) собственную галерею, осуществив свою сокровенную мечту, а в 1928-м полностью отошел от дел.
вилла Рёмерхольц (Römerholz)
Ему исполнилось 43, и он четко знал, чему намерен посвятить вторую половину жизни. «Я откажусь от музейного принципа иметь понемногу каждого мастера, а сосредоточусь на тех, кто мне наиболее дорог», — заявил он. Главным его любимцем стал Оноре Домье. В Лондон привезли единственную из двух десятков работ художника — «Дон Кихот и Санчо Панса» (ок. 1865–1870).
Оноре Домье, Дон Кихот и Санчо Панса, ок. 1865-1870
Рейнхарту нравились проникнутые внутренним драматизмом работы Гойи, Жерико, Делакруа, Сезанна. Картина должна не только нравиться, она должна «быть свободной», — часто повторял Рейнхарт. Эдуара Мане пришлось долго искать. Прошло 30 лет, прежде чем в 1952 году ему удалось приобрести главный шедевр коллекции — «В кафе» (1878), — успевший с 1879 года побывать в руках десятка владельцев.
Самой ранней работой в коллекции было «Благовещение» 1420 года, немецкого мастера, а заканчивалась она тремя рисунками Пикассо 1919 года, когда художник на время обратился к классике. В Лондон же привезли одну из поздних покупок коллекционера — висевшее в его кабинете полотно «голубого Пикассо» «Портрет скульптора Матеу де Сото» (1901).
Пабло Пикассо, Портрет скульптора Матеу де Сото, 1901
Изучая холст, английские реставраторы неожиданно обнаружили спрятанный под портретом юноши портрет неизвестной женщины.
«После моей смерти все останется так, как есть сейчас», — произнес Оскар Рейнхардт. То, что небольшая часть коллекции (всего 25 работ) покинула виллу Рёмерхольц, — уникальный случай. При жизни Рейнхарт лишь дважды согласился одолжить работы для выставок, в 1932-м и 1955-м, организованных в честь его 70-летия, да и то проходивших в родном городе.
Спустя 50 лет после смерти коллекционера правительство Швейцарии, которому было завещано собрание, разрешило отправлять одну-две картины на выставки в другие страны. И лишь начавшаяся реконструкция виллы, возведенной в 1915–1917 годах по проекту женевского архитектора Мориса Турреттини, позволила снять со стен столько картин. В их числе оказалось несколько превосходных работ Огюста Ренуара, по которым можно изучать историю собирательства французской живописи: ранний натюрморт «Лилии и тепличные растения» (1864), «Портрет Виктора Шоке» (ок. 1876) и изящные «Конфиденции» (ок. 1876–1878).
Пьер Огюст Ренуар, Конфиденции, ок. 1876-1878
Полотно с двумя беседующими дамами в разное время принадлежало парижскому дантисту Жоржу Вио, датскому промышленнику Виллему Хансену, а первым его владельцем оказался не кто иной, как Эжен Мюрер.
