Продолжаем авторскую рубрику от историка искусства Наталии Семеновой! Интересные истории, неожиданные факты вокруг легендарного парижского арт-дилера Амбруаза Воллара и не только...
Гоген. Голубые крыши. Руан (1884)
Кто-то с увлечением собирает замысловатые пазлы, а то, чем занимаюсь я, по сути тоже пазл, только искусствоведческий. Так произошло и с пейзажем Гогена Голубые крыши. Руан. Началось все с богатейшего винодела Гюстава Файе — одного из первых владельцев картины. Имя это пока мало известно, зато после выставки его коллекции в Фонде Вюиттон о Файе заговорят, как десять лет назад заговорили о русском коллекционере с труднопроизносимой для французов фамилией Щукин.
Слева направо: 1) Поль Гоген. Голубые крыши. Руан. 1884. Винтертур, Музей Оскара Рейнхарта; 2) Поль Гоген. Улица Жувене в Руане. 1884. Мадрид, Музей Тиссен-Борнемиса; 3) Камиль Писсарро, Набережная Руана, 1883. Лондон, Институт Курто.
Гюстав Файе стал первым кусочком пазла, а вторым — крах банка Union generale. Но какая связь между Гогеном и случившимся в 1882 году обвалом французского фондового рынка, приведшим к самому серьезному кризису во французской экономике XIX столетия? Да прямая: одним из тех биржевых брокеров, кто в одночасье лишился средств к существованию, был 34-летний многодетный отец Поль Гоген. Про биржевой коллапс и про то, что Гоген решил посвятить себя живописи, можно прочесть в любой биографии художника, однако эти детали сложились у меня в единое целое лишь на выставке в Институте Курто, куда привезли написанные в Руане Голубые крыши. Руан стал третьим кусочком пазла.
В начале 1884 года Поль Гоген увез жену с детьми в Руан — жить в Париже стало слишком дорого. Никуда устроиться ему не удавалось, а ведь еще вчера он был обеспеченным человеком.
Покончив в 1871 году с плаванием по морям и океанам, Гоген стал торговать акциями на бирже. Удача благоволила ему: он зарабатывал порядка 200 тысяч долларов в год, разумеется, в пересчете по нынешнему курсу! Преданно опекавший его покойную мать Гюстав Ароса, не только устроил Поля благодаря своим связям брокером, но и заразил его страстью к коллекционированию, и Гоген с энтузиазмом стал покупать работы Мане, Ренуара, Дега, Сислея, Сезанна, Писсарро и Гийомена.
Гоген остепенился, завел семью. Рисовать он начал, когда у него должен был родиться первый ребенок. Все тот же Ароса познакомил его с патриархом импрессионизма Камилем Писсарро, вдобавок сестра жены вышла замуж за норвежца Фрица Таулова, чьи зимние пейзажи пользовались необычайной популярностью. Не удивительно, что Гоген вскоре оказался в эпицентре парижской художественной жизни. Писсарро даже предложил Полю пожить у него в Понтуазе и вместе писать пейзажи, и, пораженный талантом своего протеже, убедил сотоварищей-импрессионистов позволить Гогену выставиться вместе с ними. На выставке 1879 года Поль Гоген именовал себя «учеником Писсарро».
Поль Гоген. Яблони в Эрмитаже, 1879. Филадельфия, Художественный музей
В Руане Гоген оказался из-за Писсарро, приехавшего туда в надежде хоть что-то продать. Руане для этого был выбран не случайно: здесь жил старший брат Клода Моне, химик и промышленник Леон Моне, поощрявший местных коллекционеров покупать работы художников-импрессионистов. Здесь же обитал коллекционер Эжен Мюрер, интерес к которому и положил начало моему блогу (рассказ о нем впереди). Гоген прожил в Руане десять месяцев, успев написать около четырех десятков видов города и его окрестностей, в том числе Голубые крыши, которые — большая удача! — он сумел продать.
Гюстав Файе приобрел картину в 1903 году, а уже на следующий год продал Амбруазу Воллару. Гоген только что умер на Таити, и цены на его работы тут же резко подскочили, а винодел из Лангедока, владевший несметным количеством полотен Гогена, испытывал нескрываемое наслаждение, зарабатывая на продаже картин. Голубые крыши он оценил в 1400 франков. «Холст очень красивый, и я расстаюсь с ним только лишь потому, что у меня больше нет ни метра свободных стен», — оправдывался Файе. Точно так же он будет оправдываться, продав Таитянскую Олимпию Сергею Щукину.
«Я не хотел продавать... я так я ей дорожил! Но что было делать? Пришел NN. Он непременно хотел картину и предложил 15 тысяч франков. Естественно, я отказался — 15 тысяч за Te Arii Vahine!
— Как вы могли такое подумать... Мы не хотим продавать... Естественно, если вы предложите из ряда вон выходящую цену, тогда дело другое.
— Но сколько?
— 30 тысяч франков, к примеру.
— 30 тысяч франков? Les voilà!».
В тот же день Файе уступил Щукину и двухметровый Сбор плодов — «всего» за 17 тысяч.
Мы привыкли к экзотическому Гогену, поскольку многие шедевры таитянского периода оказались в России. Что касается ранних работ, то большинство из них находится в Копенгагене, откуда родом была жена Гогена, датчанка Метте Гад. В 1887 году, когда Гоген в надежде заработать отправился в Панаму, Метте приехала в Париж, чтобы повидать мужа. Содержать пятерых детей было непросто, и Гоген велел жене взять с собой в Данию все, что та пожелает, в надежде, что ей удастся что-то продать. Метте забрала все до единой работы. Увезла она и идиллическую Семью художника в саду на улице Карсель, в которой при всем желании сложно угадать руку Гогена.
Слева направо: 1) Поль Гоген. Сад Вожирар (Семья художника в саду на улице Карсель). 1881. Копенгаген, Глиптотека Крлсберга; 2) Поль Гоген. Интерьер, улица Карсель. 1881. Осло, Национальный музей. В 1880–1884 годах семья Поля Гогена жила в доме 8 по улице.
Собирая этот паззл, я узнала о покупке Институтом Курто рукописи Поля Гогена Avant et après (До и после) и новой биографии художника, написанной Сью Прайдо. И к мемуарам Гогена, и к коллекциям Самюэля Курто и Эжена Мюрера обещаю еще вернуться.
