Что мы помним о Пржевальском? Правильно, только лошадь. И это несправедливо. «Путешествия потеряли бы половину своей прелести, если бы о них нельзя было бы рассказывать», — утверждал великий натуралист. Он пешком прошагал десятки тысяч километров, внёс огромный вклад в исследование Китая и всей Центральной Азии, досконально изучил Северный Тибет, собрал гигантские коллекции флоры и фауны. Он застал эпоху, когда далёкие территории ждали своих первопроходцев, а острый ум и спартанская выносливость почти гарантировали новое открытие.
Пржевальский принадлежал к древнему шляхетскому роду: его дальний предок, запорожский казак, присягнул королю Стефану Баторию и даже отличился в Ливонской войне. Верность Польше превратила русскую фамилию «Паровальский» в привычную нам «Пржевальский». История иронична: вряд ли тот человек из XVI века мог предположить, что потомок будет сражаться совсем на другой стороне и участвовать в подавлении польского восстания 1863 года. Впрочем, война была для Николая Пржевальского совсем не главным занятием. С самого детства будущий первооткрыватель любил природу и странствия. Впоследствии эта тяга к путешествиям настолько усилилась, что Пржевальский уже не мог вести оседлый образ жизни, поскольку его постоянно тянуло на новые земли. Любопытно, что некоторые учёные считали неуёмное желание путешествовать специфической болезнью — и даже придумали для неё термин «дромомания». Но уже в начале XX века взгляд на проблему изменился, а позже «голод пространства» стал восприниматься как модная причуда.
Получив прекрасное военное образование в Николаевской академии Генштаба, молодой Пржевальский решил, что будет сочетать строгую науку с литературными опытами. Сочинения «Воспоминания охотника» и «Опыт статистического описания и военного обозрения Приамурского края» стали первым этапом его успешной карьеры: 25-летний офицер стал членом Русского географического общества. При этом уже тогда Пржевальский мыслил не как рядовой кабинетный географ, а как заправский геополитик с государственными амбициями. Он активно продвигал идею русского освоения Приамурья и присоединения Маньчжурии, открыто писал о важности для России приграничных китайских территорий. Пржевальский далеко не всегда одобрительно отзывался о китайцах, и сегодня его могли бы легко обвинить в шовинизме. В то же время любую личность стоит оценивать в контексте эпохи — так что по сравнению с британскими сэрами, выросшими на воинственной поэзии Киплинга, наш учёный вёл себя ещё толерантно.
Первая крупная экспедиция Пржевальского началась в 1867 году: молодого исследователя отправили в Уссурийский край, где всего за 3 месяца он прошагал больше тысячи километров. Наблюдения за птицами, подробное изучение озера Ханка и приморского посёлка Буссе, стычка с вооружённой бандой китайских разбойников (Пржевальский их усмирил) — лишь немногие эпизоды того похода. «За соболей, покупаемых от китайцев, в большей части случаев надобно платить серебряными рублями, так как китайцы, а за ними и другие инородцы почти вовсе не берут наших бумажек и даже мелкое серебро принимают неохотно, только как сдачу», — вспоминал географ. В 1870 году он поехал в Центральную Азию и в Китай, где исследовал течение реки Хуанхэ, пустыню Ала-Шань и несколько горных хребтов. Путешествий по центральноазиатскому региону было целых четыре, и для описания научных подвигов понадобится не один том. Именно Пржевальский оказался первым белым европейцем, добравшимся до Северного Тибета. Он же изучил горную систему Куньлунь и загадочное озеро Лобнор. Благодаря ему русские учёные радикально обновили все карты Средней Азии.
В конце 1870-х годов, возвращаясь из второй экспедиции, на русско-китайской границе учёный принял подарок от купца Тихонова — череп и шкуру убитой охотниками лошади. Трофеи быстро отправили в Петербург, и зоолог Иван Поляков установил, что необычное копытное науке пока не известно. Так Россия узнала о знаменитой лошади Пржевальского. Но помимо пресловутой лошади русский натуралист открыл и другие виды животных — дикого верблюда, тибетского медведя, одну из ящериц. В коллекции учёного, собранной за все его путешествия, было 703 млекопитающих, 5000 птиц, 10000 насекомых и почти 16000 растений. Но путешествия всегда таят в себе опасность. В 1888 году Пржевальский заболел брюшным тифом на территории нынешней Киргизии — и вскоре умер. Отважного первопроходца похоронили на берегу озера Иссык-Куль. Петербургская газета «Новое время» напечатала некролог со словами о том, что учёный «стоит десятка учебных заведений и сотни хороших книг». Как выяснилось, автором этих слов был Антон Павлович Чехов.
Пржевальский был довольно популярен среди любителей географии, да и просто среди романтично настроенной молодёжи. Его пример повлиял на будущую карьеру известного археолога Петра Козлова — свидетельство о легендарной встрече двух пассионариев приводит советский писатель Анатолий Маркуша.
— Что вы тут делаете, молодой человек?
Поднимает глаза и застывает от изумления — перед ним живой Пржевальский. Надо что-то отвечать, но язык прилип к гортани. Петя Козлов делает над собой усилие и, преодолевая растерянность и смущение, говорит:
— Я думаю о том, что в далеком Тибете эти звезды должны казаться еще более сверкающими, чем здесь, а мне никогда, никогда не придется любоваться ими с тех далеких, пустынных высот!..
Пржевальский некоторое время молчит, внимательно разглядывает юношу, а потом отвечает ему очень тихо и очень неожиданно.
— Так вот о чем вы думаете!.. Зайдите ко мне. Я хочу поговорить с вами.
Даже если это апокриф — история всё равно красивая. Мечта о новых странствиях ещё не раз преобразит глобусы, карты и учебники. Преображает она и нас с вами, заставляя жить полной жизнью, «выходить из комнаты и совершать ошибку».
