Новая книга «Восковые ноги и железные глаза. Вотивные практики от Средневековья до наших дней» от известных исследователей-медиевистов Михаила Майзульса, Сергея Зотова и Дмитрия Антонова посвящена удивительной и малоизученной теме: вотивам (ex-voto на латыни). Это дары Богу и святым, которые верующие приносили и до сих пор приносят, чтобы заручиться их поддержкой или поблагодарить за чудо. Часто они представляют собой восковые или глиняные скульптуры, изображающие различные части тела или органы, которые страдают от недуга.
Издательство «Слово» поговорило с одним из авторов ресурса «Страдающее Средневековье» Михаилом Майзульсом о том, зачем были нужны вотивы, почему эта практика исчезла в большинстве стран, а также как проходила работа над книгой о вотивах.
Одна книга часто вырастает из предыдущей. В «Мышеловке св. Иосифа» была небольшая глава о вотивах-предметах и вотивных практиках. И ее захотелось развить. Когда изучаешь cредневековые изображения, ex-voto трудно миновать. Тут дело не в их красоте или исключительности. Напротив, большинство из них довольно стереотипно, а некоторые и вовсе похожи, как близнецы-братья. Однако меня завораживало то, что за каждым из этих предметов стоит история чьих-то надежд, бед и просьб, которую мы уже никогда не узнаем. Лишь в редких случаях – благодаря кратким подписям или более пространным записям в книгах чудес – они получают голос. И через вотивы мы «слышим» людей, от которых, как правило, не сохранилось других свидетельств.
Смотря как считать. Материалы я стал собирать лет 5-6 назад, еще до «Мышеловки». Сам текст, за который мы взялись втроем, писался быстрее: где-то за год-полтора. Большие тексты обычно собираются из наработок, которые уже вошли в статьи. Работа идет не с чистого листа. Плюс тут важна специфика жанра: «Восковые ноги и железные глаза» – текст обобщающий, краткий обзор огромного поля. Тут нет архивных находок или прорывных интерпретаций. Задача была в другом – синтезировать то, что мы знаем об этих важных, но малоизвестных (вне круга специалистов) предметах, и показать, что они могут сказать о религиозных практиках, конструировании сакрального и попытках людей договориться с высшими силами.
Истории, наверное, нет, но есть воспоминание – первая встреча с ex-voto. В начале 2000-х годов я поехал в Португалию, и в Порту на одной из центральных улиц увидел маленький магазин. Стеллажи за прилавком и в зале были заставлены восковыми конечностями, внутренними органами, головами, машинами, домиками и другими предметами. Меня сразу впечатлило то, что эта лавка соседствовала с обычной торговлей. С одной стороны – супермаркет, с другой – кафе. Повседневность подобных практик. Потом я узнал, что в средиземноморской Европе вотивы еще не так давно продавались (а кое-где, возможно, и сегодня продаются) в аптеках и бакалейных лавках. Это отчасти похоже на привычные нам реалии. Подземный переход или выход из метро, а там между киоском с электроникой и киоском с колготками – такой же киоск с иконками, крестиками и прочими «инструментами» личного благочестия. Такое соседство всегда повод подумать о том, как религиозность встроена в повседневность, а заодно о ее экономике.
Дева Мария. Французская литография, ок. 1892 г.
Если современные, то в Мексике. Там эта традиция жива и в своих традиционных религиозных формах, и в новых контекстах – народного искусства, социального комментария и сувенирного промысла. Вотивные картины создавали не только в Мексике. Если поехать в Италию или на юг Германии, в Баварию, мы их тоже найдем немало. Отличие в том, что в Мексике и в Южной Америке в целом народный католицизм сохранил свою силу, в то время, как в более секулярной Европе эти практики умерли, отказались от живописных форматов в пользу фотографии и коллажа из предметов и текстов, отошли на второй-третий план и т.д. Плюс в Мексике retablos стали восприниматься как одна из ключевых форм народного искусства, язык, на котором художники продолжают говорить об обществе и о самих себе. В Европе этого не произошло.
Альфредо Вильчис. Современное ретабло, 2017 г.
Нелегальные мигранты чуть не задохнулись в кузове грузовика. Он вез их из приграничного города Ларедо (Техас, США), куда они перебрались из Мексики, дальше — в Сан-Антонио. Они благодарят Пресвятую Деву Сан-Хуанскую за свое спасение.
Я думаю, к изучению Средневековья можно прийти разными путями. Незаменимых текстов, наверное, нет. Но могу назвать две книги, которые мне самому когда-то помогли определиться с тем, что мне интересно: «Категории средневековой культуры» Арона Гуревича и «Деревня Монтайю» Эммануэля Ле Руа Ладюри.
