Если ты смотришь на большое оранжевое пятно и искренне недоумеваешь — вероятно, ты нормальный человек. Если увлечённо разглядываешь оранжевое пятно и вспоминаешь о тропических увлечениях Гогена, а также о рыжих проститутках Тулуз-Лотрека и стогах сена в Живерни, — ты потенциальный искусствовед, гордый своим диагнозом. Оставляя за скобками рассуждения снобов, стоит признать: постижение искусства доступно любому, стоит только покинуть границы уютной обыденности и смело шагнуть на самый верхний этаж пирамиды Маслоу. Галерея художественных образов — равно как и богатейшая палитра «измов»! — открывается постепенно, по мере узнавания шедевров. И даже если ты не портретист Реновалес из романа «Обнажённая Маха», а врач, бухгалтер или крановщик, шанс распахнуть ворота в иную реальность всегда высокий. Упускать его — значит нагло обкрадывать самого себя.
«Начинающего художника понимают лишь несколько человек. Знаменитого — еще меньше». Испанец Пабло Пикассо (а именно ему принадлежит фраза) был, как всегда, остроумен и точен. Но даже если подлинное искусство — terra incognita (неизвестная земля, нечто непознанное — прим.), ничто не мешает кропотливо разбираться в её тайнах. Большую подборку книг представляет издательство «Слово», которое вот уже более трех десятков лет выпускает сочинения о культуре и искусстве. Каждый из томов — фрагмент огромной многоцветной мозаики, шаг к пониманию нового.
Жемчужина подборки — 16-томная «Большая история искусства», скрывающая за массивными переплётами целый калейдоскоп эпох, культурных традиций и направлений. Книги зовут в долгое путешествие по реке времени: из глубин Античности и Древнего Египта к Рене Магритту и Люсьену Фрейду. Когда Иосиф Бродский назвал поэзию видовой целью человечества, он чересчур сузил формулировку: нет сомнений, что любое искусство служит мировым языком нашего вида, главным проявлением нашей внутренней природы и экзистенции. В разные эпохи жанры и стили несколько раз проходили долгий путь от простоты до максимальной утончённости — и нет ничего увлекательнее, чем следить за пляшущими волнами этой таинственной кардиограммы.
Чтобы стать хорошим художником, нужно пройти целую школу, отточить мастерство, а потом шагать от поражений к триумфам и постоянно сражаться за право на авторский взгляд. Подробно эти перипетии описал Илья Репин в чудесных мемуарах «Далёкое близкое». При этом гораздо реже нам рассказывают, как стать хорошим зрителем, то есть, истинным ценителем шедевров. Ответ ищите в книге «Искусство смотреть искусство». Вероятно, она изменит вашу персональную оптику и научит не только наслаждаться, но и проникать в контекст минувших эпох — от строгого и классического Джотто до эпатажного Энди Уорхола.
Уже упомянутый Джотто ди Бондоне был предвестником будущего Ренессанса. Потом судьба распорядилась так, что именно Апеннинский полуостров, омываемый тремя тёплыми морями, оказался истинным клондайком: там одинаково хорошо росли и фруктовые деревья, и таланты мирового масштаба. О солнечной Италии, где несколько гениев на целые десятилетия определяли каноны прекрасного, расскажут книги «Любовь и страсть в искусстве Возрождения» и «Леонардо. Гений несовершенства».
Шли века. Планета содрогалась от войн и других катаклизмов, троны рушились, дворцы захватывались мятежниками. Искусство тоже не дремало и откликалось на каждый шорох. Удивительно, что итальянцы, в какой-то момент вспоминая о своей великой миссии, ещё не раз выходили на пьедестал мировой культуры. Когда Маринетти и Д’Аннунцио творили свои гениальные безумства, в их творчестве по-новому откликалось эхо Древнего Рима. Похожее наблюдалось и в живописи. Том «Сокровища Италии. ХХ век» — это окно в мир дерзкого футуризма и смелых экспериментов, после которых было невозможно творить по-старому.
Привлечёт ценителей и труд Умберто Эко «История красоты» — отважная попытка великого пьемонтца увидеть шедевры глазами предков и осмыслить иррациональную природу эстетического наслаждения. Писатель не мог жить только в рамках литературы, поэтому его взгляд охватил всё культурное пространство.
А раз красота разлита повсюду, разбираться в её тонкостях человеческий род будет ещё долгие тысячелетия. На представления об идеальном всегда влияла уйма социальных и политических факторов: именно поэтому образы женщин у Рубенса сегодня воспринимаются не так, как в Раннее Новое время, а Венера Ботичелли и сегодня, оказавшись на гребне нового «цикла», попадает в рамки привычной эстетики. Впрочем, все мнения, представления и взгляды априори индивидуальны, а деление на «правильное» и «неправильное» — абсолютнейшая фикция
Творец — всегда человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Вписать великое творчество Ренессанса в координаты соблазнов и придворных интриг отважился критик Элисон Коул, автор книги «Жизнь при дворе: искусство, удовольствия, власть». Правители, меценаты, да и просто обеспеченные люди создавали для творцов очень разные условия, но художнику всегда было важно выполнить главную имманентную задачу: не растратить самого себя в обмен на мнимые ценности. Кто-то умело прошёл по дороге тщеславия, а кто-то угодил в опасную ловушку. В любом случае, жизнь при дворе — это многосерийная поучительная история о величии, деньгах, созидании и саморазрушении.
Пусть вдохновение мимолётно, любой шедевр неизбежно делается фактом истории. В книге «Дерзкий музей. Долгий век искусства» культуролог Филипп Даверио показывает отражение общественных идеалов на холстах Новейшего времени. А в работе искусствоведа Джеймса Стоуртона читателя ждёт рассказ об азартных арт-дилерах и неистовых собирателях, которые передвинули центр художественной жизни из патриархальной Европы в деловую Америку.
Поскольку подлинное искусство всегда глядится в зеркало природы, зрителю бывает сложно пройти мимо загадочной символики цветов и растений — об этом расскажет книга Ольги Козловой «Искусство и флора. От Аканта до Яблони» с замечательными иллюстрациями Светланы Шехтер. Полезно понимать, что не всякий бутон является просто украшением орнамента, и не каждый лист находится на картине ради заполнения свободного пространства. Изображения флоры, да и фауны, впитывали в себя самые разнообразные идеи и концепты — теперь остаётся прочитать символы и расшифровать оставленные нам послания.
