Люсьен Бонапарт — великий человек, оказавшийся в тени ещё более великого. Так бывает: сияющая слава одного затмевает всех остальных. Младший брат Наполеона до сих пор известен далеко не каждому, хотя его ум, таланты и впечатляющий альтруизм достойны внимания. Достаточно сказать, что если бы не Люсьен, знаменитый император французов (он же «корсиканское чудовище») мог бы и не стать консулом самой передовой европейской державы начала XIX столетия. C’est la vie, mesdames et messieurs!
Люсьен Бонапарт был третьим сыном в семье корсиканского адвоката Карло Буонапарте и его жены Летиции Рамолино. В детстве он учился в городе Отёне и со своим братом Наполеоном не общался — зато проводил много времени с другим братом, Жозефом (позже он станет королём Неаполя, а затем Испании). Молодые люди того времени, как и всегда, задумывались о хорошей и престижной карьере, выбирая между пером и шпагой, между адвокатской мантией и сутаной священника. Люсьен решил выбрать именно духовное поприще и поступил в семинарию в Экс-ан-Прованс. К слову, это прекрасное место на юге Франции связано с именем ещё одного гения: там родился Поль Сезанн, и там же знаменитый художник подружился с писателем Эмилем Золя. Люсьен вполне осознанно погружался в тонкости вероучения, однако время было настолько бурным и обжигающим, что политика занялась буквально каждым. Личные драмы и исторические перипетии заставили одного из Бонапартов стать политиком, причём довольно успешным. Но обо всём по порядку.
Юноша был чрезвычайно талантлив: достаточно сказать, что уже в 15 лет Люсьен Бонапарт стал личным секретарём видного корсиканского политика, аристократа и англомана Паскаля Паоли. Паоли очень хотел сделать Корсику независимой, надеясь на поддержку лучших «друзей» Франции — англичан. Он вёл довольно тонкую и сложную игру с французским правительством, но попал в опалу после неудачного похода на Сардинию: уставшая от сепаратизма Франция (тогда уже революционная) обвинила его в измене. Люсьен же — которому тогда едва исполнилось 18 — уверял, что именно он поспособствовал разоблачению Паоли на заседании якобинского клуба в Тулоне. В результате вся семья «предателя» Буонапарте оказалась на Корсике под угрозой; Люсьену и его родственникам едва удалось бежать во Францию, а дом просто разрушили. Новым пристанищем стал Прованс, где будущему министру внутренних дел пришлось жить по документам на имя брата Жозефа. Драма оборачивалась будущими успехами, ведь любая Революция — это отличный социальный лифт.
«Перед началом службы Люсьен провёл месяц в Париже. Это был самый захватывающий период в его жизни на тот момент. Париж после террора был городом хаоса и веселья. Крайняя нищета, грязь, вонь, оставленные прямо на земле младенцы, бродячие собаки и скелеты животных — вот как выглядели улицы Парижа. Однако там же, на этих улицах, люди праздновали жизнь. После нескольких лет страха, преследований, войн и смертей все искали удовольствий»
Марчелло Симонетта
Солнце восемнадцатого века плавно уходило за пылающий горизонт, Францию трясло и лихорадило. Гильотина отрубала всё новые головы, режим якобинцев сменился Термидором, а затем на сцену вышла Директория — но и она затрещала по швам. Тотальный кризис требовал, по мнению многих политиков, радикального и смелого решения. В недрах воспалённого государства зрел заговор: его плели такие люди, как дипломат Талейран (эталон отсутствия моральных принципов), министр полиции Фуше, генерал Бернадот, а также умный и проницательный Эммануэль Жозеф Сийес. Молодой Наполеон быстро понял, что ставку стоит делать именно на Сийеса, ведь он изначально был «мозгом» Франции будущего. Наполеон был амбициозен и чувствовал, что власть должна принадлежать ему. Тем не менее, жажду власти он тщательно скрывал от всех потенциально опасных единомышленников — кроме Люсьена. К счастью, накануне переворота 18 брюмера Люсьен уже был избран председателем Совета пятисот (нижней палаты парламента), и это было очень кстати. Люсьен умело вёл кулуарные игры с разными влиятельными людьми. В конечном счёте он помог своему брату стать первым, а затем и единственным консулом. Ковровая дорожка к великолепному трону означала надежду на то, что старший брат в долгу у младшего и сможет выручить его в трудный момент.
Наполеон был вспыльчив и азартен. Характер Люсьена тоже был крайне непростым, но в нужный момент он умел становиться хладнокровным. Брат лидера Франции стал дипломатом и возглавил министерство иностранных дел. Здесь помогли и природный интеллект, и природное обаяние. О том, что именно представлял из себя Люсьен Бонапарт, писала герцогиня д’Абрантес, которую историк Марчелло Симонетта цитирует в своей книге: «Он был высок ростом, необычного сложения, с паучьими руками и ногами и маленькой головой, что вкупе с его высотой могло бы сделать его совершенно не похожим на братьев, если бы на его лице не лежала та же печать, что на всех восьми отпрысках Бонапартов, словно это была одна и та же отчеканенная медаль. Люсьен был близорук, из-за чего имел обыкновение прищуривать глаза и наклонять голову. <…> Он имел выдающийся успех у выдающихся женщин ещё до того, как его брат пришёл к власти». Люсьен Бонапарт очень любил искусство и в дальнейшем собрал превосходную коллекцию живописи — в частности, он получил для своего собрания «Даму с веером» кисти Веласкеса.
Когда девятнадцатый век вступил в законные права, Люсьена назначили послом в Испании, и он отправился на Пиренеи. Но по дороге остановился в Орлеан и пообщался с местными жителями. Там он с удивлением узнал, что часть простого народа совсем не интересуется дворцовыми интригами, не знает ничего о перевороте 18 брюмера (праздник какой-то, наверное?) и просто хочет, чтобы политика оставила людей в покое. Важно понимать, что французы уже порядком устали от бесконечных кровавых драм, от бешеного роста налогов, тотальной нестабильности и туманности завтрашнего дня. Эхо революции ещё пульсировало в провинциальных улицах и вызывало у третьего сословия не самые приятные ассоциации. Но ни революции, ни войны, ни перевороты в истории не заканчивались — как бы того ни хотелось простому крестьянину. В Испании Люсьен Бонапарт смог добиться хорошего расположения короля Карла Четвёртого (предварительно обучившись нелепым реверансам, которые ему не нравились) и смог добиться выгодного союза, чтобы воевать против Португалии.
Говоря о мировоззрении брата Наполеона, нельзя точно сказать, был ли он прагматиком или романтиком. Романтизм скорее преобладал. После смерти первой жены Люсьен решил жениться на французской аристократке Александрине Блешам, которая родила ему сына. Наполеон Бонапарт упорно отказывался признавать этот брак законным, но младшему брату было всё равно. Люсьен уехал с женой в Италию и поселился в Риме, где пара жила под покровительством папы Пия Седьмого. Тогда Наполеон, надеясь на честолюбие Люсьена, решил заставить его отказаться от Александрины Блешам в обмен на корону Этрурии (одна из областей на северо-западе Италии). Как говорил Филипп Македонский, «даже в самую неприступную крепость может пройти осёл, гружёный золотом». Но Люсьен был действительно неприступен и несколько раз отверг сомнительную сделку: никакая корона не была ему нужна абсолютно. В конечном итоге дипломат, тонкий аналитик и любитель красивой жизни получил запрет на пребывание в Риме — по сути, его выдворяли из страны. В 1810 году брат императора отправился морем в Соединённые Штаты, но его захватили англичане (ох уж эти друзья французов!) и отправили на остров Мальта, а затем в Плимут.
У Люсьена было время подумать о жизни и отрефлексировать свои отношения с братом. Позже они примирились с Наполеоном, и Люсьен сделал всё возможное, чтобы брат вернулся из заточения на Эльбе. Потом были новые драмы, режим Ста дней, новое падение Наполеона и долгие насыщенные дни, на которые учёные набросились, как на изысканное рождественское блюдо. Два брата Бонапарта, два мятежных сына великой Франции навсегда остались в истории. Имя одного сияет, как золотая монета. Имя второго не настолько ослепительно — но и оно проступает через слои времени.
